Радуйтесь, ибо Господь грядет судить

Добавить в закладки:

Проповедь

На пути к Отцу

(по притче о блудном сыне)

Евангелие от Луки 15,11-32

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Слава и благодарение Господу нашему, что мы опять празднуем Его Славное и спасительное для нас Воскресение. И сегодняшний воскресный день именуется ещё неделей о блудном сыне, потому что в преддверие Великого поста Святая Церковь, подготавливая нас к этому поприщу, к этому подвигу, предлагает нам в чтение Евангельскую притчу Господа о блудном сыне.

В прошлую неделю – "Неделю о мытаре и фарисее" нам был дан образец начала покаяния. А в этой притче нам как бы даётся развитие этого великого спасительного делания, о котором Господь проповедывал с самого начала Своего общественного служения на земле. С этого Он начал и об этом Он говорил: "если не покаетесь, то все так же погибните" (Лк.13,1-5), показывая пример восемнадцати человек, задавленных Силоамской башней, упавшей в Иерусалиме, или тысячи людей, которых воины римского прокуратора Понтия Пилата убили в Галилее. И как бы на эти примеры ссылаясь, Господь нас опять-таки призывает к покаянию. Т.е. всё, что желает Господь для нас – это спасти нашу душу. Но спасается она именно посредством Богом установленного покаяния.

И поэтому Церковь Святая предлагает нам период Великого поста как сугубое покаяние, как время особенно углублённого покаяния. Почему особенно углублённого покаяния? Потому что покаяние должно обнимать всю нашу жизнь. Мы ни дня, ни часа не должны жить без покаяния. Мы должны погрузиться в него, как в бездну и жизнь. И всю жизнь жить покаянием.

Но есть период времени как бы сугубого покаяния, когда мы готовимся к великим Страстям, Крестным страданиям, смерти и к Славному Воскресению Господа нашего, Спасителя, Иисуса Христа. И поэтому этот период времени как бы является сугубым временем покаяния, потому что в течение года очень трудно сохранить правильный душевный покаянный настрой. Житейские заботы, суета, попечения, всякие искушения, колебания, сомнения нас уносят часто из правильного Богоугодного покаянного состояния. И мы всё время должны делать усилия, опять и опять возвращаться к нему, как к единственно спасительному средству, как к единственно возможному Богоугодному образу жизни, нам на земле Богом даруемому. И поэтому Святая Церковь помогает нам – она даёт особое время, и своими песнопениями, молитвами, Богослужениями особо нам напоминает, и призывает, и убеждает, и умоляет на подвиги покаяния.

Поэтому, начиная с введения постной Триоди в неделю о мытаре и фарисее и завершая празднованием Святой Пасхи, всё направлено на укрепление в этом великом подвиге покаяния, на научение нас основам, этапам этого великого спасительного действия. И сегодняшняя притча является одним из таких важных действий, помогающих нам уразуметь, с одной стороны, наше состояние перед Богом и, с другой стороны, отношение любящего нас Бога к нам. И очень важно читать, перечитывать, вдумываться в предложенное нам Евангельское чтение в подготовке к сугубому подвигу покаяния.

Кто уже воцерковлён давно, тот хорошо знает основу этой Евангельской притчи, т.е. о чём идёт речь, кто там участвует и последовательность событий. Поэтому я не буду повторять вам хорошо известную канву событий, а хочу обратить ваше внимание на то, что, может быть, ещё никогда не приходилось вам видеть в этой притче или размышлять и приложить к себе, не только по внешнему повествованию этой притчи, а к внутреннему человеку.

Мы знаем, что речь в этой притче идёт о любящем милосердном отце и двух его сыновьях: старшем и младшем. И вот между этими людьми и происходит всё действие притчи. Для грешных людей примером указан младший сын. Он, придя в разум – во взрослый возраст, т.е. понимая – кто он, чей он, чем он обладает и какая часть его имущества, проявил свою волю. Ибо Бог каждому человеку даровал свободную волю и свободу выбора. И человек может выбирать всё, что он хочет, в том числе и злоупотребить этой свободой себе во вред, себе на зло, а иногда и в вечную погибель. Увы, это объективная реальность. Люди сами свободной волей выбирают своё сегодняшнее состояние, и положение, и свою вечную участь. Ни Бог, ни Ангелы, никакая другая тварь этого не решает за человека. И это – то важное замечание, которое мы можем увидеть в этой притче. Прежде всего, проявляется свободная воля человека, и в данном случае – в лице младшего сына – она проявляется отрицательно, негативно, погибельно, во вред ему. Но он этого не понимает, не видит, не ощущает, не осознаёт. Он требует по своему праву: "Мне положено – отдайте! Я хочу распорядиться своим, тем, что моё по рождению, по праву так, как я хочу". Это мы видим в действиях младшего сына.

А теперь обратим внимание на себя. Каждый пусть внимательно посмотрит: а мы не так ли поступаем?

И вот здесь мы увидим – почему род человеческий страждет, мучается, скорбит, живёт в лютых скорбях и мучениях? – потому, что был сделан неправильный выбор. Потому что воля первых людей – Адама и Евы – склонилась к выбору зла против Бога. И это повлекло за собой падение всей человеческой природы. Поэтому, если брать от начала грехопадения людей, то все мы рождаемся блудными детьми. Мы рождаемся не только блудными детьми, заблудшими по отношению к Богу, к истине, но рождаемся на стороне далече. Вот земля, куда Господь изгнал согрешивших Адама и его жену Еву, она и является той стороной далече, где в поте лица Адам и его потомки должны были добывать хлеб свой в скорбях, где они должны были испытывать неизвестную для райского блаженства смерть, как насильственное разлучение души с телом, и все последующие за смертью скорби и муки, и идти в ад до момента искупления рода человеческого нашим Спасителем, Искупителем Иисусом Христом. Все, даже праведники, шли в ад, мы это знаем. Поэтому это очень важная Богооткровенная истина – мы рождаемся в стране далече (и не только в каком-то географическом смысле: какая-то местность, земля, например).

Страна далече имеет ещё и духовный смысл – мы далече от Бога, от Божественной истины, от Божественного блаженства, от того, Богом нам дарованного изначального правильного блаженного состояния жизни с Богом и в Боге. И в этой притче Бог именует Себя Отцом. Он создал людей, Он не родил их, а сотворил. Поэтому Он именуется нашим Творцом, Создателем. Но вот назваться Отцом Он благоволил только со времени пришествия Иисуса Христа.

Здесь могут быть разные подходы, почему Бог допустил, разрешил назвать не природных Ему детей Своими детьми и соответственно разрешил именовать Себя Отцом. Мы это видим по дарованной нам Господом Иисусом Христом молитве "Отче наш". Где впервые за историю человечества Бог в молитве именуется нашим Отцом, т.е. Отцом каждого человека и Отцом всех людей.

Ну почему же это так? Просто какое-то допущение без всякого основания? Ну какие мы (не говорим по качеству, это даже нечего и сравнивать) по природе дети Отцу Небесному, Богу Недоступному, Великому, Славному, Непостижимому, Безконечному, Безсмертному, Безначальному? И всякими любыми другими слова, сколько ни говорить, мы не выразим Бога. Они не отражают то, что Он есть на самом деле. Ибо любые слова не могут объять Бога. Он выше всех слов, Он выше всех понятий, Он выше нашего ума, несравненно славнее.

Как же можно стать сыном или дочерью Такого Отца? Как можно дерзать называть себя сыном или дочерью Бога и Его называть не Господином, Властелином, а именно Отцом?

А потому это имеет основание, что Господь наш Иисус Христос воплотился и принял на Себя человеческое естество, оставаясь природным Сыном Божиим. И единственный истинный Сын Бога Отца – Иисус Христос! Но Он стал и Сыном Человеческим! Это великая тайна, которую мы исповедуем догматом об Иисусе Христе, о двух Его естествах, о двух волях.

Теперь понятно даже нам, ограниченным, повреждённым существам – людям, что если Сын Божий стал Сыном Человеческим, то Он стал нам Братом по человечеству. И поэтому через человечество мы становимся Ему братьями и сёстрами. А если мы братья и сёстры Ему, то через это мы становимся и детьми Отца Его. Поэтому наше сыновство, усыновление Богу произошло благодаря великому Таинству Боговоплощения Второй Ипостаси – Сына и Слова Божия Иисуса Христа. Это ещё один великий повод к безграничному благодарению нашего Спасителя.

До этого мы находим в Писании, что Бог не благоволил ко всем людям . Они были грешными, мерзкими. Он избирал только отдельных людей: пророков, праведников, через которых как бы общался со всеми остальным людьми. Это хорошо видно в повествовании о Моисее и народе, когда Бог призывал на гору только Моисея и с ним беседовал, а народ в это время не мог даже подойти к горе, ибо всякий, кто подходил, был убиваем невидимой силой. И не только это, но и славу Божию, которая отражалась на Моисеевом лице, этот народ не мог видеть. И Моисею приходилось покрываться сверху покрывалом, чтобы люди могли вообще смотреть в его сторону. Вот это показывает нам, насколько Бог и люди были разъединены. О каком Отцовстве можно было говорить со стороны Бога, когда люди все шли в ад, когда они были разъединены? Поэтому жили великой надеждой и упованием на Пришествие Сына Божия, которое было обетовано ещё Адаму и Еве, и потом через пророчества было подтверждено и вот – осуществилось.

Сбылось великое чаяние многих поколений людей – пришёл Сын Божий, и Он принёс благую весть, что мы прощены Богом, мы помилованы, мы не просто вернулись в прежнее состояние, мы вернулись в состояние новое, невиданное, неслыханное, непостижимое, в состояние детей Божиих. И поэтому Любящий нас Бог является нашим Отцом. И поэтому у нас нет места отчаянию, унынию, безнадежию. Мы теперь имеем полное право обращаться к Богу как к своему Отцу, как недостойные сыновья, как заблудшие сыновья, но, всё-таки, сы-но-вья (и дочери). Это великий дар! И эта притча показывает нам это дар. На этом даре и построено всё повествование.

К чему Бог призывает нас на примере блудного сына? – Осознать этот великий дар Богоотцовства и вернуться к Нему, не как к какому-то карателю, мстителю, судии грозному, господину, наказывающему за преступления, а как к родному Отцу, единственно истинному Отцу (с большой буквы).

Ибо есть и другие отцы по жизни у нас: отец по плоти, может быть отец по крещению (как говорится – крёстный отец), отец духовный, и в любом другом виде, где можно родить человека в какой-то отрасли, могут быть отцы. Но не об этом идёт речь. Все они – как бы частные, маленькие, слабые проявления того единственного Отцовства, которое в Своём Лице показывает Бог.

Поэтому, ежедневно читая или слушая в храме молитву "Отче наш", мы будем теперь понимать глубже само название этой молитвы и само первое обращение, поставленное в первой строке этой молитвы. Почему мы говорим "Отче наш"? К Кому мы обращаемся? И кто мы и Кто Он? И в каком состоянии мы и в каком состоянии Он? И если мы это увидим своим духом, то для нас эта молитва превратится в источник глубокого покаянного сокрушения, действа. Эта молитва глубоко покаянная! А не только прошение о каких-то нуждах, хотя все существенные нужды заключены в ней.

В чём же покаяние в этой молитве? – В первой же фразе – "Отче наш...". Здесь сокрыто покаяние, глубокое, истинное, подлинное покаяние. Только его надо увидеть и духом прочувствовать. И когда вы войдёте духом своим по воздействию благодати Божией в правильное видение Бога, как Отца, то вам откроется молитва через эту фразу – "Отче наш"! Откроется изнутри. И вы не сможете дальше двинуться в прочтении этой молитвы, потому что будете рыдать и сокрушаться на первой же фразе.

А построена, сокрытая в ней, покаянная сила – на контрасте. На контрасте между тем, к Кому мы обращаемся, насколько только мы знаем и вмещаем о Боге, и нами, конкретно каждым из нас и конкретно в каждом нашем состоянии. И чем хуже мы, чем хуже наше состояние, чем оно мучительнее, чем мы яснее видим пленение от бесов, жуткое рабство от страстей греховных, подавленность нас плотью, всем земным, временным, тленным, скоропреходящим, тем глубже будет наше покаяние, тем сильнее будет наше покаяние. Потому что для нас это будет выход из нами же созданного тупика.

Мы сами своими грехами, греховными деяниями, словами, помыслами, ощущениями загнали себя в безысходный тупик. Мы мучаемся, мы страдаем, мы изнываем от отсутствия Бога. Мы ищем наслаждения в другом: в чём-то тленном, постороннем, нас убивающем, нам вредящем, не понимая этого, не осознавая, что мы сами себя убиваем для Бога. Но где-то в глубине души мы всё равно ощущаем, что это не то. Нас не удовлетворяет никакая страсть, ничто земное, плотское, тленное, нас до конца удовлетворить не может. Ибо оно требует – опять и опять – повторения. Мы получаем со временем разочарование во всех этих временных наслаждениях грехом. Ибо грех сам в себе несёт возмездие. И вот это возмездие, прежде всего, проявляется в неудовлетворённости, в некой мучительности после сладости греха, обманчивой, лживой, губящей нас сласти греховной.

И вот это произошло с младшим сыном. Он пошёл за этим, он погнался за греховным услаждением. Он потратил на это всё, что ему было даровано от Бога. Это могут быть разные дары: наше само бытие, наша сила, здоровье, ум, красота, какие-то качества. Всё, что нам Бог дал – всё от Бога, всё хорошее, доброе – всё от Бога. И человек именно всё вот это, что имеет (по ложному обольщению в надежде и в погоне за наслаждением) – отдаёт и тратит ради греховного наслаждения. И здесь происходит страшный обман. Потому что душа любого человека понимает, что она создана для наслаждения, для блаженства. Поэтому в самом желании блаженствовать нет ничего человеку не свойственного, не природного, противоестественного. Естественно нам желать блаженства, блага себе, наслаждения себе – это естественно. Мы созданы для этого Богом, чтобы блаженствовать с Ним, чтобы купаться в Его благодати изобильно, чтобы жить полной божественной жизнью, чтобы стать богами по благодати, чтобы стать сынами и дочерьми по качеству, а не только по имени.

И здесь-то лукавый враг рода человеческого и сделал подмену уже в грехопадении. Он поменял цель наслаждения. Истинным наслаждением для человека должен быть его Творец Бог. Тогда всё здраво, истинно. Когда происходит подмена и вместо Бога выставляется тленная тварь, это и есть страшное обольщение.

И люди вместо того, чтобы вернуться к Богу и наслаждаться духовно благодатью Божией и всем, что Бог нам дарует, решили автономно, без Бога, а иногда даже без мысли о Боге и без веры, что Он есть, наслаждаться тем, что у них под рукой или под ногой. А что у нас под рукой и ногой? – земля и всё, что от земли – тленное вещество, материя. И поэтому люди променяли своё духовное первородство на вот эту чечевичную похлёбку греха, которая не насыщает нашу безсмертную душу! Тело можно насытить и утомить любым видом наслаждения телесного. Очень быстро телу приедается любая пища, любые развлечения, в конце концов, всё надоедает и хочется всё переменить, переменить, переменить, но при этом душа не получает ей свойственного природного духовного питания, дыхания вечностью и жизни в благодати.

Но она же безсмертна! Она же Божественна! Она духовна! И поэтому она никак не может примириться, что ей нужно есть только свинячий корм. Но, попадая под власть демонов и страстей, человек часто лишается и этого свинячьего корма. Ибо тот, кто приставлен к нему, т.е. демон, не даёт ему наслаждаться и этим. Он только манит, обманывает, но в реальности он и этого не даёт. Потому что наслаждение не приносит этого, оно не удовлетворяет, голод духовный не удовлетворяется. И все бесовские приманки являются мечтой, призраком, они не насыщают.

И если душа ещё не убита для покаяния, она это ощущает, переживает, она ощущает внутренний голод, ничем не удовлетворимый и начинает выходить из безпамятства. И здесь мы приходим к важнейшему поучению, к важнейшему ведению, что с нами произошло, прежде всего. Почему нам надо выходить из безпамятства. – Потому, что мы пришли в забвение, в забвение о Боге, в забвение о нашем предназначении, что мы призваны к Божественной жизни, а не к скотской, а уж тем более, не к свиной, не к бесовской.

Это забвение – не просто немощь памяти человеческой, как мы, бывает, говорим: "Ой, я забыл(а) то-то или что-то сделать". Нет! Это забвение не просто немощь памяти. Это забвение есть особое духовное состояние падшего человека. За этим состоянием стоит демон-исполин, с которым и нужно провести решительную брань любому человеку, который хочет о Христе выйти из этой страны далече, из этого греховного состояния.

Поэтому для нас страна далече – это есть греховное состояние, состояние грехолюбия, пристрастия к греху, и именно через вещество. Бог есть Дух, а мы ищем наслаждения в противоположном – в веществе. И погружаясь в вещество, в материю, мы предаёмся забвению. В какую меру мы погружаемся в это, в такую мы забываем о Боге. И именно полностью объемлемся этим забвением. И демон нас держит в непроницаемом мраке. И тогда наше видение, понимание, осознание – всё ложное, ошибочное, прелестное, мы всё видим извращённо. Нам кажется, что вот это материальное – что-то такое для нас важное, что мы готовы за него и воевать, и убивать других людей, обманывать, ненавидеть, завидовать, насиловать, и всё остальное греховное творить, чтобы только это кажущееся вожделенным взять себе, обладать. Для чего? – чтобы насладиться. А что это? – пища, питие, противоположный пол (рассматриваемый только как утеха для плотского наслаждения), земли, животные, жилище, одежда и другие произведения рук человеческих. Т.е. всё-всё, что люди производят, – всё это материальное – становится объектом вожделения, несмотря на то, что оно гниёт, тлеет на глазах, пропадает, исчезает, люди, нами любимые, по плоти превращаются в гниющие, смрадные, червями съедаемые трупы и полностью разлагаются и косточки одни остаются, а иногда и этого не остаётся.

И взирая на это, всё равно мы продолжаем жить в обольщении. И ничто нас не выведет из этого ложного состояния, если Бог Своей милостью не даст нам пережить то, что пережил вот этот приточный блудный сын, т.е. чувство голода. – Голода по правде Божией, голода по истине, голода по вечному, безсмертному нашему бытию, по нашему предназначению.

Нам не нужно об этом особо где-то узнавать. Оно в нас самих, в каждом заложено. Мы не можем принять саму мысль о смерти, своей смерти. Хотя бы будем каждый день видеть умирающих людей, хоронить их, мы всё равно внутренне не соглашаемся с самим фактом, реальным, объективным фактом смерти и предстоящего нам умирания. Мы ощущаем свою природную вечность, своё природное по сотворению безсмертие. Но наблюдаем парадоксальное явление – наше ощущение и реальность не совпадают, а прямо противоположны. Мы ощущаем своё безсмертие и умираем. Мы ощущаем свою вечность по сотворению, но видим, что мы тленны и скоропреходящи. И вот этот парадокс бытия и нашего внутреннего ощущения, он и должен нас подвигнуть к выходу из тупика – что-то не то, значит, я нуждаюсь в другом.

И тогда мы выходим в нашем сознании из забвения и говорим: "Боже! А почему ж я мучаюсь? Почему я страдаю? Ведь Ты же есть, Ты всё создал, все Тебе повинуются, закон, Тобою созданный, работает, вся тварь Тебе повинуется, один я вышел из подчинения и поэтому я страдаю, мучаюсь, голодаю, не насыщаюсь этим временным, земным, из-за которого постоянно идут скорби, войны, убийства, грабежи и т.д. Я вижу – это неправильно, почему люди, такие же, как я, друг друга уничтожают из-за этого грунта, из-за этой земли, из-за какой-то бумаги тленной, гниющей, сжигаемой они друг друга уничтожают. Почему? Что-то неправильно мы живём, не так, не то...". И тогда, придя к вере, вспомним, что мы созданы Богом (мы получаем это важнейшее откровение!) – не просто Богом далёким, недоступным, неведомым, а Любящим нас Отцом.

И тогда на контрасте и является сокрушение от одной фразы: "Отче наш! Ты – Всемогущий Бог, Ты в великой Славе, Ты – наш Творец, Ты – Само Благо, Сама Жизнь для нас и всей твари, Промыслитель, Кормилец, Благодетель, у Тебя одно блаженство. Почему же я – Твой сын, или я – Твоя дочь, имея такого Отца, Всемогущего, Любящего меня Бога, пребываю в мучениях? Уже пребываю. Уже ощущаю и голод, и зной и холод, и мучительное действие страстей и обрекаю себя своим безпокаянством, своей необратимостью к Тебе ещё и на вечные, никогда не заканчивающиеся мучения, которые и осмыслить не могут, какие они страшные эти мучения. Как же ж так?"

И вот на этом контрасте и рождается покаяние истинное, подлинное. Мы, говоря "Отче наш", плачем и рыдаем, видя несоответствие. Бог всё сделал. Он даже нам позволил Себя называть Отцом и быть Его детьми. Но на самом-то деле мы не дети Его. Мы мучаемся, мы лишены мiра, а Бог есть Бог мiра. И у нас есть нужда вернуться в это состояние, восстановить его, вернуться к Богу.

Поэтому первая мысль по выходу из забвения – это осознание своей нужды в возвращении к Богу. Как только мы осознаём, что мы должны вернуться к любящему нас Богу, к своему Отцу, мы осознаём, что мы недостойны уже называться сыновьями Его – это глубокое смирение насаждается в душе познавшего себя человека, познавшего свою беду, своё бедствие, но и не только это. Мы осознаём, что нам предстоит длинный, тяжелейший, труднейший путь – путь несения своего креста, путь самоотвержения, путь терпения различных скорбей, болезней, прискорбностей этой жизни, но уже ради возвращения к Богу, как бы несомых по жизни, не безсмысленных скорбей, не тех, которые только нас пытаются обратить к Богу, а уже спасительных для нас. И этот путь и есть покаяние.

Мы должны пройти возвращение к Богу путём покаяния, т.е. конкретного изменения себя – от желания вернуться к Богу – до качества, до состояния, способного на Богообщение. Т.е. мы должны очиститься, мы должны выздороветь, мы должны воскреснуть для Бога. И об этом говорит эта притча.

Этот момент обращения Писание выражает так: "Пришед же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода!" (Лк.15,17). Вот это "Пришед в себя" – первое благодатное действие в душе грешного человека. Он должен прийти в себя, осознать кто он, что он, и что дальше делать. И он не только ощущает свой голод, который до этого уже пережил, он понимает, что насыщение возможно только у отца. Всё, что он сделал ошибочного, вредного для себя, погибельного, всё исправляется возвращением к отцу. Поэтому и он как бы сам себе устанавливает дальнейшую жизненную программу: "Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою" (Лк.15,18).

Надо вдуматься в эту ключевую фразу возврата к покаянию. Первое – "Встану". Ну зачем ему говорить слово "встану" в смысле физического действия? Что он, сидел? Лежал? Мы даже не знаем, в каком состоянии он находился по телу. И нам это так важно? Если он пас свиней, если это в буквальном смысле увидеть – человек пасёт свиней – он может, конечно, и ходить, сидеть, лежать. Но что значит "встану", если он и так стоит? Значит, не о физическом действии идёт речь. Тем более, он сам к себе обращается. Кто из нас говорит себе: "ну, сейчас встану и пойду...». Вряд ли мы так вот говорим себе. У нас нет нужды в этом. Мы встаём, не говоря, что сейчас встанем. Просто встали и пошли. Значит, речь идёт о каком-то духовном действии. Значит, человек, говорящий себе "надо встать, я сейчас встану", понимает, что он лежит. Он повержен грехом. Он распластан. Он чувствует своё расслабление, немощь, леность, нежелание идти к Богу. Он это осознаёт. И здесь нужно сделать усилие. Оно в нас заложено, способность, возможность сделать усилие заложена. Если бы этого не было, никто бы из нас никогда к Богу не обратился бы. Бог помогает прикровенно, но и от человека требуется это усилие.

Царство Божие нудится, и прилагающий усилие восхищает его (Мф.11,12). Вот это первое усилие в сторону Царства Божия – встать. Т.е. вернуться в то исходное положение, из которого можно начать движение к Богу – это и воцерковиться, это и настроиться, это взять начальную веру, догматическую, внешнюю за основание, это изучить святоотеческий путь, чтобы знать куда идти, какими средствами работать, что нас ждёт впереди, какие ловушки от демонов, какие обольщения, как их обходить, как преодолевать, как терпеть скорби, как их на пользу использовать. Вот это всё ведение и заключено в слове "встать".

Ради чего всё это нужно? – "пойду к отцу моему". Единственная цель должна быть у нас во всей жизни – иду к Отцу своему. Если мы потеряем это, мы заблудимся. "Пойду в храм, пойду ещё куда-то: попеть с братьями, пойду иконы писать, пойду за святой водой, пойду туда-сюда...". Если мы начнём на этих деталях, мы никогда не придём. Если мы будем держать в уме и в сердце, что мы идём к Отцу, то, может быть, дорога через храм приведёт, может, это будут средства правильные – святая вода поможет на этом пути, но к Отцу. И все иконы помогут нам и святыни и всё остальное, но если мы будем не к ним идти ради них, а использовать их ради того, чтоб дальше двигаться к Отцу.

Если даже отнимается у нас это, мы ничего не теряем, не переживаем. Мы знаем, что отняли – отняли, но я-то иду к Отцу. Бог попустил – отняли храмы, Бог попустил – отняли таинства и что? Путь к Отцу закрыт? – Ничего подобного! Пока я дышу, пока я себя осмысливаю, осознаю – путь не закрыт. Потому что намерение моего сердца, моё желание никто не может никакими тюрьмами или внешними средствами прекратить. Никто.

И в этом смысле Апостол Павел правильно говорит (Рим.8,35-39): "Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? ...ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас". Никто. Потому что это есть не тварное действо, а наше внутреннее, духовное действо, которое ничем не ограничено, кроме нас самих.

Вот мы сами, может быть, себе препятствием в этом деле, в этом духовном действии. Больше никто не может нам воспрепятствовать. Могут пытаться и демоны, и страсти, и люди, и обстоятельства – да, но эти препятствия пре-о-до-ли-мы-е. Они не для того, чтоб не допустить нас к Богу Отцу, а для того, чтобы нас усовершить, испытать, обучить опытности, но сами по себе они преодолимы. Все препятствия, искушения преодолимы. Почему? – Потому что с нами Бог! Божественная благодать! Сонмы Ангелов, посылаемых на этом пути! Всё дело в нас!

Итак, решимость, понимание цели и тут же смирение. Если мы не смиримся, то не поможет ничто остальное – ни решимость наша, ни правильная цель, если мы не смиримся пред Богом, тем более, у нас все основания к этому есть. Мы уже далеки от Него, мы уже все испачканы греховной грязью. И уж, как говорится, кому, как ни нам, смиряться!

Поэтому блудный сын показывает нам – "я согрешил против неба" – признание своей греховности без всякого самомалейшего оправдания себя. Он не сказал: "Да, конечно, я согрешил-то, но вообще-то мне помогли те – то бесы виноваты, то масоны, то ещё что-нибудь". Можно найти всегда оправдание. Не стал он оправдываться. Он убрал между собой и Богом все эти возможные оправдания. Он сказал: "Нет, ни демоны, ни люди, ни обстоятельства, ни условия, ничто не виновато в моём уходе от Бога. Я согрешил! Только я! И вот теперь я и должен выправить. Но согрешить я смог без Божьей помощи, Бог не помогает в грехе, а вот вернуться я не смогу без Божьей помощи." Поэтому молитва – это и есть постоянное прошение о помощи устоять в этом пути, двигаться по нему, приближаться к Богу.

"Согрешил против неба и перед тобою" – почему так сказано? Вы задумывались? Почему не сказано просто: "против Бога"? Мы должны внимательно читать каждое слово и задумываться: почему так сказано, в таком порядке, что значит – согрешить против неба, а что значит – перед тобою? Не против тебя, а перед тобою.

Ну что, мы против Бога Отца согрешаем? Что, мы Его можем достать? – Никак. Он недоступен для твари. Поэтому согрешить против Бога Отца в принципе невозможно. Против Бога Сына можно было согрешить, когда Он был на земле, вплоть до богоубийства. Поэтому вы сейчас осознаёте, по ходу мыслей, насколько страшен грех богоубийства – люди согрешали не просто перед Богом, а против Бога согрешили. Это невозможно было в истории, кроме краткого периода – 33-х лет и 4-х месяцев пребывания Бога на земле во плоти. Тогда можно было конкретно согрешать против Него.

Во всё остальное время мы согрешаем перед Богом, перед Его лицем, мы – перед Ним. Он всё видит, а мы грешим, но согрешаем мы против себя, перед Ним, но против себя.

А вот против неба – правильно сказано, точно сказано. Мы согрешаем против неба. Что такое небо в данном случае? – Это не только местоположение нашей будущей вечной жизни, если мы будем помилованы и спасены Богом, это не только местоположение Ангельских Сил, это не только как бы место пребывания престола Божия, а значит, особое сосредоточие Бога. Всё это правильно, это всё именуется Небом. Понятно, что речь идёт не о физическом небе с облаками и звёздами, но в данном случае небом названа как бы совокупность духовных законов, совокупность вот этого Божьего гармоничного мироздания, БОЖЬЕГО, именно Божьего. Поэтому оно называется Небом. И вот мы согрешаем против этого, против самой жизни, против её законов, против бытия, против всех духовных законов мы согрешаем своим ложным выбором. Поэтому так сказано.

И вот за этим намерением, этой как бы внутренней программой, целеустремлённостью, идёт воплощение её сразу же. Это не просто теоретическое рассматривание, лёжа на диване с чашечкой кофе или чая – такие люди не обращаются, не идут к Богу. Это действительно было жизненно важное для блудного сына действо. И он встал и пошёл. Куда? – к отцу своему. Он же исповедует его своим отцом, хотя и с глубоким смирением говорит "недостоин называться". Я являюсь, но недостоин. Смирение в том, что недостоин, но не в том, что не являюсь. Но к своему отцу пошёл. Правильное направление! Правильное решение! Правильный выбор! И он свидетельствует самим делом: встал с Божьей помощью, пошёл и идёт.

А теперь на себя посмотрим: а мы встали? А мы пошли? А мы идём? – Тогда мы блаженны, даже если мы не дойдём. Важно встать и идти. Грех подсёк – встать и идти. Грех опрокинул – встать и идти. В этом спасение. Запомните – в этом спасение в наше время! – не оставить святоотеческий путь покаяния, кто бы ни пытался с него свернуть, какой бы ложью, клеветой, обманом, обольщением, вас не пытались с него свести – не верьте! Это ваше спасение. Это ваш путь. Это ваш выбор. Это ваш Бог! Это ваш Отец! И вы к Нему идёте так, как Он установил.

Но требуется ваше движение с вашей стороны, Бог со Своей – готов. Мы это видим:

"И когда он был еще ДАЛЕКО". Кто? – Сын. От кого? – От Бога Отца. Да-ле-ко, т.е. расстояние ещё очень далёкое, не рядом, а далеко. И это очень важно для нашего внутреннего понимания, чтоб мы не унывали и не отчаивались, чтобы мы понимали, что нас на этом пути ждёт великая милость Божия и великая помощь от Бога.

"Увидел его отец его и сжалился". Понятно, что речь идёт не о физическом видении, что, отец в бинокль выглядывал? – Нет, очень далеко был сын. Ни в какой бинокль, ни в какую подзорную трубу не увидишь. Если он был, сказано: "ещё далеко", ясно, что речь идёт не о физическом, визуальном наблюдении. Бог не нуждается в приборах для видения, Он по Божеству видит всё.

Почему же Он увидел его именно в этот момент, а не вообще сразу, как он там находился в стране далече? Что, Бог не видел, как он грешил? – Видел. Речь идёт не о том, что Бог Своим вниманием, в принципе, всё видит и т.д., а о том, что Он уже на него посмотрел, как на сына, вот с этой минуты. Не тогда, когда он захотел, не тогда, когда он себе установил это целью, но когда он встал и пошёл и уже прошёл какое-то небольшое, но всё-таки расстояние, и этим засвидетельствовал, что, да, он на этом пути и уже не свернёт, вот тогда Отец Небесный смотрит на него уже как на воскресшего сына. Идти по дороге может живой человек, а не труп. Позже отец в беседе со старшим сыном прямо скажет: "он был мёртв и ожил". Но он был мёртв и ожил не потому, что уже пред лице явился, а потому, что уже встал и пошёл. Только живой может встать и пойти.

Это и есть начало нашего воскресения, если мы решились, встали и пошли – значит, мы оживаем для Бога. Пусть ещё больные, раненые, но мы уже движемся, уже движемся к Богу, и поэтому становимся предметом внимания Его, особого наблюдения и ЖАЛОСТИ. Жалости, и потому, что мы Его дети и потому, что мы больны, мы хромаем, мы ползём, мы израненные, у нас множество препятствий. Ну как же Отцу-то не пожалеть? Если мы, плотские отцы, жалеем своих детей и любим и заботимся, кольми паче Отец наш Небесный даст блага и Духа Святаго просящим у Него, и поможет им? Ведь несопоставим запас нашей милости, сострадания, любви с безграничной любовью и милостью Божьей. Несопоставим.

Как же можно унывать, как же можно отчаиваться, как же можно верить бесовским клеветническим внушениям, что, дескать, Бог тебя забыл, что не поможет – это чушь бесовская, ложь гнусная, мерзкая, непотребная. Не верьте ничему этому. Если вы встали на путь святоотеческого покаяния, больше ничему не верьте, что сбивает вас с этого пути. Путь приведёт. Бог уже на вас взирает. Вы уже в Его внимании. Он вас уже жалеет, Он вас милует, Он уже посылает помощь. И Он вас одаряет дарами духовными. Когда? – "и побежав, пал ему на шею и целовал его". Кто? – БОГ побежал далеко навстречу сыну. Вот где наступает момент соприкосновения кающегося человека и милующего Бога.

Ведь по логике человеческой нам бы раcсудилось так: "папаша сидит и ждёт телеграмму, рад, конечно, что сынок нашёлся, ждёт, пока он – стук-стук-стук в дверь – о! сынулька, заходи, чайку попей!". И тогда уже ему чего-то там преподнёс.

Но здесь не так! Бог не дожидается, когда человек придёт в совершенство христианское и когда он уже сможет прийти и на равных общаться с Богом дух с Духом. – Это велико и славно, но Бог не дожидается этого. Потому что, если бы мы вступали в общение с Богом только уже на уровне совершенства, тогда горе нам всем остальным, которые никогда не доползём, может быть, до этого совершенства и до гроба, не доползём. Это редкие из редких доходят до такого уровня, что ещё находясь в телах, уже пребывают в небесных обителях по своему состоянию и качеству. Это очень редкое. Потому то, что редкое, оно для нас малозначащее. Оно для нас не приложимо. Как говорится, это хорошо, но это не наше! Поэтому для нас очень важно вот это указание, что не успеем мы начать идти, но ИДТИ, свидетельствуя своё оживление пред Богом, Бог тут же бежит нам навстречу. И что делает? – Обнимает, лобызает. Происходит любовная встреча кающейся души с Богом на пути покаяния. Это не просто образ, это не просто символ, это не просто пример. Это духовный закон, это объективная духовная реальность и это должно быть! Человек вступает в живое Богообщение, как кающийся грешник, осознающий себя недостойным, но всё-таки сыном Божиим на пути покаяния. Бог приходит в душу реально, ощутимо, явственно и свидетельствует Своё пребывание в душе конкретными явственными признаками, недоступными для прелести, обольщения. Недоступными.

Если вы будете внимать Святым Отцам, они приводят эти признаки посещения кающейся души Богом, ещё не полнотой Божественного совершенства, но уже объятиями и лобзаниями Божиими, т.е. теми благодатными посещениями, утешениями, умилениями, которые Бог дарует кающейся душе для её подкрепления, для её исправления, для её врачевания, для её внутреннего свидетельства, что ты на верном, правильном пути. Иначе бы никто не смог дальше двигаться и никто бы не смог никогда прийти к любящему Отцу.

Вы это видели в этой притче? – Нет. Вот так мы читаем Евангелие. Глазами! Поверхностно, сквозь сон и дрёму душевную. Потому и не видим! А тут заложено всё это.

И чем закончилось – вы знаете – пиром духовным. Нам ещё до этого далеко. Поэтому остановимся на пути. Мы на пути. Осознаем это, возблагодарим Господа и будем, укреплённые Его словами этой притчи, Его примером, не унывая, не отчаиваясь никогда, идти этим путём, не сворачивая.

А в следующий раз, если мы доживём до этой притчи, я вам покажу ещё путь превосходнейший, куда нас ведёт она.

Аминь.

8 февраля 2004 г.